---

Хмурое октябрьское утро. Осень уже вступила в свои права и готовится скоро сдать пост зиме, о чем красноречиво говорят гигантские лужи и скромные пока еще залежи снега на улицах после воскресной погодной вакханалии. Однако всегда улыбчивый Йован Танасиевич – один из самых любимых игроков динамовской торсиды – бодр, свеж и, конечно, весел. Несмотря на то, что в Белграде, откуда он прилетел в погрузившуюся в слякотную депрессию Москву, в этот момент +15. Йован хитро подмигивает, когда мы заходим в сербский ресторан в центре города, и попадает в объятия персонала. Наконец, все приветствия закончены, мы усаживаемся в углу и заказываем по горячему напитку.

 

 

- Йован, какими судьбами в России?

- Я приехал сюда по приглашению «Динамо». У меня состоялась встреча с клубным руководством, на которой мы договорились, что я помогу с поиском талантливых футболистов в бывшей Югославии. На всех Балканах, по сути. Уже тружусь.

 

- То есть ты по окончании карьеры решил сосредоточиться на агентской деятельности?
- Да. У меня есть агентская лицензия, так что этим я и занимаюсь.

 

- Работаешь самостоятельно?
- За мной нет никаких агентств, я работаю сам.

 

- «Динамо» - это твой первый опыт за границей?
- Нет. Несколько моих игроков выступают в Казахстане, здесь в Оренбурге играл Драгомир Вукобратович, чьи интересы я представляю. Сейчас этот мальчик тоже в Казахстане.

 

- В Сербии по-прежнему много талантов?
- Их масса! И результаты различных юношеских сборных это доказывают. Можно сказать, что у нас способные ребята растут как грибы после дождя.

 

- Интересы какого примерно количества игроков ты представляешь?
- У меня немного другой стиль работы. Своих футболистов у меня не много – буквально 3-4, но я также предлагаю футболистов, которые, что называется, свободные агенты.

 

- А в бытность игроком «Динамо» доводилось привозить кого-нибудь на просмотр? По знакомству, так сказать…
-  Нет, я не пытался этого делать. Футболист должен заниматься своими прямыми обязанностями – играть в футбол. Директор быть директором, водитель – водителем.

 

- Почему решил закончить карьеру всего в 33 года? Довольно молодой еще возраст, мог бы играть и играть.
- Больше не хотелось выходить на поле. Да и мотивации не хватало. После «Динамо», честно говоря, уже с трудом адаптировался к другим командам. Надо было заново выстраивать с ребятами отношения, то, се… Плюс большим толчком послужил тот факт, что ребенку надо было в школу идти в Сербии. Поэтому вернулись. На родине я поиграл за «Инджию», которую тренировал мой лучший друг, но успел провести только 5 игр - потом спина заболела. Можно было вернуться, конечно, на поле спустя два месяца интенсивного лечения, но желания уже не было. Вылечиться - вылечился, но играть уже не стал. 

 

- Какой клуб в твоей карьере главный?
- «Войводина» и «Динамо» - два самых главных. Я в них в общей сумме 11 лет провел. Я не могу часто команды менять, откровенно говоря. Поэтому «Ростов» - год, 9 месяцев в Белгороде, в «Приштине» 3 года – это все несерьезно… И 5 лет в сумме не наберется. Которые я за «Войводину», например, отыграл.  

 

- Ты родом из Приштины. Осталось что-то связывающее с этим городом?
- Нет, я не был там с 1999 года. Папа периодически приезжает, но я нет. Говорят, там жить хорошо и неопасно. Хотя сербов почти не осталось – они живут преимущественно рядом с городом. Поэтому и неопасно. Если бы были сербы – было бы опасно. Даже точно опасно.

 

- Миодраг Божович рассказывал, что из охваченной войной Сербии он выбирался на перекладных в Прагу через Италию. Что с тобой происходило во время войны?
- Примерно то же самое. Непосредственно в начале боевых действий я находился в «Войводине». Но мы только тренировались, не играли. Хотя тренировками это назвать сложно: вышел, только начали растяжку делать – самолеты летят. Тут же всей командой бежим в укрытие. И так всю тренировку. Товарищеские игры аналогично проходили. Но вообще это время было страшное для меня – брат воевал. Слава Богу, все обошлось! Но было и другое – воевали-то из-за Косово, а там у меня остались родители. И две недели я до них дозвониться не мог. Места себе не находил! Но и здесь все благополучно сложилось.

 

- Ты вообще знаком с Божовичем?
- Да, я знаком с ним.

 

- Он же черногорец. А ты – серб. Мне лично непонятно, чем отличается серб от черногорца.
- Ничем. Кто-то, может, и скажет, что есть какие-то отличия, но я тебе честно скажу – их нет. Зачем тогда отделились? Надо спросить у тех, кто отделялся. Видимо, своя страна, больше денег, больше возможностей. Народ же один.

 

- Есть забавная поговорка про черногорцев, что они настолько ленивы, что у них рядом с кроватью стоит стул – посидеть отдохнуть после сна…
- (смеется) Знаешь, есть и сербы та-а-а-акие ленивцы. А есть работящие черногорцы. Но вообще да, слухи ходят (хитро подмигивает). Но, откровенно говоря, думаю, что это больше шутки, чем правда.

 

- Почему в свое время ты выбрал именно сборную Черногории для выступления на уровне национальных команд?
- У моей мамы корни в Черногории. Плюс я понимал, что в сербскую сборную меня не позовут. А тренер черногорцев Филиппович позвонил, спокойно поговорил со мной, сделал предложение. И сборную шикарную создал – это видно по результатам. И это его сборная.

 

- В свое время согласиться на предложение из «Динамо» было несложно?
- Я тебе честно скажу – сложно. Мне было уже 25, и большинство моих друзей по молодежной сборной разъехались по заграницам. Я на тот момент начал переговоры с «Партизаном» - у них как раз Лотар Маттеус стал главным, они подписали нигерийца Тарибо Уэста и следующим собирались взять меня. Немец планировал играть в три центральных защитника: Уэст и еще один игрок в паре, а я чуть ближе к воротам подчищать. Как «либеро», понимаешь? Хорошо помню, что это была среда. Меня вызывают в офис «Войводины» и говорят: тебя хочет купить «Динамо» из России. Это было забавно. В субботу прилетал спортивный директор москвичей Петрашевский на переговоры, а в пятницу я договорился с «Партизаном». Но подписание контракта перенесли на понедельник. Да и вообще от действий «гробарей» у меня остались двойственные чувства. Потому что конкретики никакой – да, мы договорились, но на уровне обещаний. Мол, ты контракт обязательно подпишешь с нами, но все его параметры мы обсудим потом. Я им говорю, что у меня есть другое предложение. Они в ответ – все будет нормально, подпишешь только с нами. В общем, в субботу прилетел Петрашевский, и уже вечером я подписал соглашение с «Динамо». В понедельник я улетел на Кипр, присоединившись к бело-голубым.

 

- Когда узнал, что ты приехал вместе с Батаком?
- Мы договаривались с «Динамо» с ним вместе. Потому что русские хотели брать нас вдвоем. Ты знаешь, что это Силкин нас присмотрел?

 

- Да, он рассказывал об этом.
- Силкин смотрел нас две или три игры. Сперва, правда, он приехал просматривать центрдэфов «Црвены Звезды». Но что-то ему не понравилось, и Сергей Николаевич подъехал на нашу игру. Мы как раз на следующий день после «Звезды» играли. Выступили успешно, мы с Батаком тоже на хорошем уровне отыграли. Он оставался, еще и среди недели попал на наш кубковый матч как раз против «Црвены Звезды». Сыграли 0:0 в основное время, но там настоящая война на поле была – сражались, как черти. Хоть и проиграли в итоге. Насколько знаю, именно после этой игры Силкин докладывал Прокопенко, что надо брать Танасиевича и Батака. Так что огромное спасибо Сергею Николаевичу.

 

- Первый твой сезон в России начинался фантастически, команда долгое время шла в лидерах, однако под конец рассыпалась. Это продажа Коромана так сказалась?
- Я думаю, что да. Плюс у нас было какое-то гигантское количество травмированных игроков. Если говорить откровенно, то Булыкин, определявший нашу атаку, был не в форме последних так игр 10. Поэтому что-то мы «сдулись». Причем «сдулись» нападение и полузащита. Оборона - нет (смеется). На самом деле, последние 5-6 туров были ужасными. Проиграли почти все. Если бы выступили нормально, как в начале сезона, взяли бы бронзу минимум. А, может, и серебро. Ну, а уход Коромана сделал, конечно, свое черное дело…

 

- Ты не пытался его как соотечественник отговорить?
- Мы много общались с ним на эту тему в тот момент. Но он так решил. Пошел туда, где, как думал, будет ему лучше. Ошибся, не ошибся – это ему виднее.

 

- После этого ту тему поднимали в личных беседах?
- Конечно, говорили. Мы довольно часто с ним встречаемся и созваниваемся. Я уверен, что он жалеет о том шаге. Но не признается. Сейчас его карьера что-то совсем затухла – сидит в Самаре, не играет. Что-то с Кобелевым не сложилось.

 

- Каким тебе запомнился Виктор Прокопенко?
- Самый лучший! И как тренер, и как человек. Он был таким наставником, что если бы он мне сказал: «Йован, иди головой в стену ударься», я бы без разговоров встал, пошел и ударился бы. И даже не подумал, зачем. Феноменальная атмосфера в команде была. Тренировки, теоретические занятия – все шикарно. Он не любил много говорить. 2-3 минуты и все. Специально. А ты идешь и сам уже все домысливаешь и осознаешь. Навсегда запомнил его: «Защитники! Меня не интересуют желтые карточки, красные… Я хочу «ноль» на табло! Получайте хоть пять красных, не знаю, правда, кто после этого будет играть в следующей игре, но я хочу «ноль».  

 

- Как ты узнал, что он умер?
- На игре с «Лучом-Энергией» в 2007 году. 1:0, кажется, выиграли. Объявление о смерти Виктора Евгеньевича сделали прямо по стадиону в ходе матча…

 

- Помню…
- Если честно, я как-то не расслышал четко объявление. Решил, что что-то не то услышал, поэтому не поверил. А после матча нам подтвердили. Безумно жалко было…

 

- Твой первый сезон в России запомнился еще и тем знаменитым матчем с «Торпедо-Металлургом», в котором якобы «Динамо» отдало очки без борьбы.
- Не знаю, меня не оштрафовали. Там забирали какие-то премиальные, но мне, Батаку и Паскалю (Менди – прим.авт) все оставили.

 

- Чемпионат бело-голубые заканчивали под руководством Сергея Силкина.
- Он был очень порядочным человеком. Я с ним всегда любил разговаривать, крайне контактный тренер. Мне, правда, он больше запомнился, как ассистент Гжебика. Сидели на сборах два месяца, так я с Силкиным наобщался больше, чем с чехом.

 

- Почему знаменитая «пружина» Пана так и не заработала?
- «Пружина»? Потому что он выкинул пол-команды! Гжебик пришел из пражской «Спарты», которая успешно выступала в Лиге чемпионов, и думал: «Вот, я сейчас вам всем покажу, как в эту игру играется». Он недооценил российский футбол! Играть здесь - это вовсе не легкая прогулка на пикник. Но он думал иначе. Поэтому Гжебик удалил большое количество хороших игроков и привез своих. Которые как раз российского футбола не потянули. (заводится) Я его вообще не понимал. И футбола его тоже. Гжебик мне рассказывал, что защитнику категорически нельзя вступать в контакт с нападающим, отбирать у него мяч. Его надо отжимать, но без контакта. Для меня было удивительно это слушать, честно. Хотя лично к чеху у меня претензий нет.

 

- Сам Гжебик при этом полагал, что вы с Батаком его плавили.
- Ну, если он так думает… Это его мнение. Я ему в глаза говорил: есть ко мне претензии такого рода, отправляй на скамейку, на трибуну, куда хочешь. Но будет ли лучше? Тренер, ты и так понавыгонял игроков, пригласил новых. А, по сути, развалил команду, это я точно говорю. Знаешь, легко сказать – вот этот и этот меня сплавили. Ага, алиби заработал. А своих ошибок не видел. При этом я не говорю, что я хорошо играл. Я никак не мог перестроиться на футбол Гжебика, где я не могу играть в нападающего, отбирать у него мяч, в том числе и жестко. И не только я не понял этот футбол – его вообще в команде никто не смог осилить. А как его можно понять, если с «Локомотивом» меня ставят левым полузащитником?! Нормальный тренерский ход? Что он там от меня ожидал увидеть? Слаломные проходы и кроссы? Так что он сам себя потопил.

Одну историю на эту тему расскажу. По-моему, это был 2000 год, «Войводина». Там была проблема с командой, 18 футболистов не хотели продолжать играть и тренироваться, но их заставили. Неважно – руководство, тренер, спортивный директор. А потом, через полгода, пришли новые руководители. А с ними немаленькие деньги. Пригласили тренера, хорошего – сейчас на втором месте в Китае идет (Драган Окука, ФК «Цзянсу Сайнти» - прим.авт). Под него взяли 9 новых футболистов, а 7-х убрали, посчитав, что они не тянут. Я был капитаном той команды. Мы начали хорошо, вообще супер начали, я бы сказал – первые 4-5 туров сплошные победы были. Потом «поплыли». Наверное, неудивительно, потому что всю предсезонку мы только и делали, что бегали. О-очень много бегали. Масса была беговых упражнений 300-400 метров с повторами. И я начал ругаться с тренером на эту тему. Постоянно ругался. Но, что характерно, играл. Когда он ушел, то свою прощальную речь перед командой Драган посвятил исключительно мне, сказав, что я его сплавил, типа я ругался с ним, я то, пятое-десятое. Хорошо. Через несколько лет, я уже в «Динамо», кажется, был, возвращался из отпуска в Дубаи через кипрскую Никосию. И там к нам в самолет садится этот тренер. Сперва просто поздоровались, пока он по проходу шел. Через 20 минут, как взлетели, он приходит и говорит моей жене: «Пожалуйста, можете вы пойти посидеть с моей женой, а я пока поговорю с Йованом?». Ок, пересели. Проговорили час и в конце он сказал: «Извини, что я тогда тебе так сказал про твой сплав. Это не так. Я думал, раз ты со мной ругаешься на тренировке, значит, ты меня сплавить хочешь. Нет. Это игроки, которых я пригласил, играли плохо, а ты самый лучший был!». Я ему ответил: «Я не занимаюсь сплавом тренеров. Я играю за клуб, за свое имя. Да, может, за некоторых тренеров я вообще буду убиваться насмерть на поле. Но если я с вами ругаюсь, это не значит, что я сплавил. Я игрок команды, а не тренера». Сейчас у нас с ним суперотношения, встречаемся, созваниваемся. В общем, все отлично. Так же и с Гжебиком. Меня пригласили играть за «Динамо», а не за Гжебика. И играл я за «Динамо», за себя, за свою семью. Да, не спорю – я не был так хорош в тот сезон, как в первом своем чемпионате здесь. Ну, так может это тренер где-то недоработал на сборах?

 

- С Гжебиком в его постдинамовской карьере не общались на эту тему?
- Не-е-ет. Мы не пересекались, да и он такой человек, что ошибки признавать не будет. Как он мог сказать мне после игры на сборах, что я плохо бегу? Это был контрольный матч с «Малагой В», и я эту игру помню, как будто вчера в ней участие принял. Я играл правого защитника, Канчельскис правого полузащитника передо мной - я отдыхал с ним. Еще и дал две таких передачи – закачаешься. Забивать обязаны были. В общем, благодаря подсказкам Канчельскиса и слаженной игре на фланге, я в той игре вообще почти не бегал. Мы с ним перекрыли все! А мне Гжебик после игры дает компьютер с цифрами и говорит: «Смотри, ты пробежал меньше всех за матч, ты худший по ТТД!». Ага, человек отдал две голевые передачи, причем не со стандарта, а с игры, 2:0 выиграли, в защите на «ноль» отыграли, а я худший по ТТД видите ли. Я смеялся до слез, поверь.

 

- Похоже, Пан был весьма странным специалистом…
- Ой, у него была масса странностей. Помню, летом на сборы уехали в Германию. Первую неделю бегали столько, что к концу дня все просто подыхали в номерах. А на следующей неделе вдруг никакой беготни, вообще ничего - только в «квадрат» играем и все. Подходим потом к нему, спрашиваем, как это понимать, на что он нам отвечает: «Такая методика. Неделя выкладки на 200%, потом неделя выкладки – 10%». Я его спросил: «А как мы подготовимся тогда?». Ты, говорит, ничего не знаешь. Хорошо. Зато все узнали уже в чемпионате, когда мы бежали только до 50-й минуты. А потом все – бензин кончался, как хотите называйте. Вставала команда. Зато тренировки в недельном цикле по 2,5 часа, потом еще и на теорию шли, усталые как собаки, извини. А потом пришел на три тура Романцев, это 20 дней всего. Я за эти 20 дней чувствовал себя физически лучше, чем весь год. Тренировки 60-70 минут, интенсивные.

 

- Между Гжебиком и Романцевым в динамовской истории еще успел отметиться интересный тренер Бондаренко, запомнившийся всем мегафоном на тренировках…
- Ну да, это в Африке такой стиль. Но, знаешь, он очень старался. Он был принципиально другим, нежели Гжебик. Он с удовольствием шел на контакт, действительно пытался исправить ситуацию, но просто попал в не лучшее время. И физически команда была не готова, и единства среди коллектива, как в 2003, не было. В итоге играли нестабильно. То тайм выдаем просто супер, потом второй тайм очень слабенько. Я наоборот считаю, что как тренер Бондаренко был неплох. Просто он долгое время был в Африке, и ему непросто было перестроиться.

 

- Что касается мегафона…
- Что касается мегафона, то я смеялся постоянно. Я стою спокойно, он подходит на расстояние полуметра и, извиняюсь за выражение, начинает нас х..ярить из этого самого мегафона. «Идите поближе!» Куда поближе? Совсем чтобы без слуха остаться? Я и так в полуметре стоял, думал, что закончил со слухом. Ну и нетленное: «Паскаль! Паскаль! Паскаль! Вперед, Паскаль! Иди, Паскаль! Иди на х..й, Паскаль!» (смеется). Вся база лежала.

 

- У Виктора Ивановича помимо мегафона была весьма оригинальная манера одеваться…
- (смеется) Ну, так это Африка-стайл!

 

- Что привнес Романцев в конце сезона, что позволило команде не вылететь?
- В первую очередь он очень помог нам своим опытом и авторитетом. С его приходом мы сразу что-то перестроили в своей голове. Да, что-то и тренировки, конечно, дали, но в первую очередь сработала психология – нам следует играть агрессивно, уметь держать мяч и дорожить им. В общем, Олег Иванович смог задеть очень тонкие душевные струнки у каждого из нас.

 

- Про Романцева в футбольном мире говорят разное, кто-то спекулирует на тему алкоголя…
- Я такого за ним никогда не замечал. Он – профессионал в высшей степени. Во время каждой тренировки он был предельно собран и думал исключительно о футболе. Да, бывало после занятия присядет на скамейку и сидит кофе пьет. Но, я думаю, так оно и было. Для меня Романцев тренер высочайшей квалификации, считай, он научил меня в футбол играть.

 

- Вспомним еще массовый приезд португальцев. Как они себя вели?
- Знаешь, как они себя вели? Я тебе сейчас расскажу. Впрочем, думаю это и ошибка Романцева была тоже. У нас тогда был цикл двухразовых тренировок на сборе, однако тренер рассудил, что раз они приехали из топового чемпионата, который к тому же на ходу, значит они готовы физически лучше. Поэтому португальцы с нами тренировались только вечером. А вся остальная команда потела еще и по утрам. А тренировки у Романцева жесткие… Поэтому в глубине души у каждого не из португальской части команды сидело – что за несправедливость? Это сразу привело к расколу.

Но была и не только ошибка Романцева. Ведь не он их всех приглашал! Он, может, вместо этой разношерстной толпы пригласил бы сам парочку. Вот пример – мы работали в декабре на сборе в Сочи. Неделю всего. Мы супер тренировались! Но туда команда поехала та, что сезон заканчивала. Все ребята друг за другой горой, чувствовалось, что рождается команда. А потом все это с португальцами и началось.

 

- Фактически, мы тогда получили разделение команды на португальцев и всех остальных.
- Да, так и было. А я между был. У меня сложились нормальные отношения как с русскими ребятами, так и с португальцами. Чувствовал себя тогда странно, не скрою. В конце концов удалось организовать встречу обеих половинок команд – встретились, поговорили. Вроде нормализовалось потом все, но определенная дистанция сохранялась.

 

- Данни с первых тренировок стал выделяться?
- Угу, сразу стал такое выдавать. Причем очень открытый мальчик был, позитивный, чувствовалось, что он приехал сюда реально всерьез – сразу, например, загорелся идеей выучить русский язык.

 

- Летом подъехала новая партия португальцев – Манише, Коштинья, финансовый тяжеловес Сейтаридис появился…
- Там мы новые проблемы получили. У большой группы игроков заканчивались контракты в конце года, а от руководства молчок. Продлят, не продлят. А тут новые звезды подъехали, в прессе тут же появились цифры их контрактов. Да и вообще тогда газеты с ума сходили по «Динамо» - открываешь с утра, а там опять с кем-то переговоры идут. В итоге все вертелось вокруг денег. Это сильно осложнило ситуацию в команде, атмосфера опять испортилась.

 

- На фоне этого тогда Колодин подрался с братом Манише Жорже Рибейру?
- Честно? Это был тогда шанс для русской части команды прыгнуть и надавать португальцам по морде. Все, чайник конфликта вскипел, дальше уже нельзя было. Но русские не стали этого делать. В итоге за Колодина вступились лишь я, да Сейтаридис. Об этом мало кто знает, но Юркас тогда так жестко отругал Манише, так орал на него, я думал он его убьет прям там (улыбается).   

 

- В том сезоне впервые попробовал свои силы как самостоятельный тренер Андрей Кобелев. Каким он запомнился тебе в первый свой заход в качестве исполняющего обязанности?
- Чем Андрей Николаевич интересен – он впитал в себя все лучшее от тех специалистов, с которыми работал вместе. Тренировки интересные – не длинные, но очень насыщенные. Уверен, у него большой потенциал. Что мне в Кобелеве очень импонирует – это дисциплина. Он очень спокоен, например, если его лучший игрок по каким-то причинам пропускает ближайшую игру. Не проблема, поставит молодого. Он не боится ставить молодых. Да, он бывает ругает, пихает, порой в очень жесткой форме, но все по делу, поверь.

 

- Кажется, при нем ты перестал в состав попадать впервые в динамовской карьере…
- Не так. Первый матч при Кобелеве, как я уже говорил, мы выиграли 3:0, я хорошо сыграл. Потом получил карточку с «Локомотивом», когда мы 1:4 попали, и следующую игру пропускал. С «Аланией» должен был выходить, но получил травму. Тот матч команда выиграла 1:0 и пока не проиграла, я сидел на скамейке. Проиграли ЦСКА 1:2 дома – я начал играть. Как говорится, победный состав не меняется, поэтому с пониманием отнесся.

 

- Доигрывали чемпионат с очередным наставником – теперь уже бразильцем Вортманном.
- Спустя какое-то время он хотел выгнать игроков пять-шесть. Знаешь, кто возглавлял список? Нет? Манише и Коштинья. Он считал, что они ему не нужны. Ну да, звезды, но он собирался строить несколько иную команду. Братьев Комбаровых из дубля привлечь, например, и еще одного паренька, жаль, забыл фамилию. Плюс взять двух футболистов крепкого уровня на позиции, которые он считал нужным усилить, и все – ему достаточно было. Именно Вортманн разглядел в защитнике Колодине опорного и хотел, чтобы именно Денис играл вместо Коштиньи. Но убрать мегазвезд он не мог, а Колодин ему очень импонировал, поэтому Денис где только у него не играл. Даже крайним полузащитником отметился. Впрочем, реализовать свой план бразилец не успел – его убрали быстрее.

Вообще, у меня о нем очень позитивное мнение. Он любил возиться с молодежью, активно привлекал ее к занятиям с основой, после тренировок оставался еще с молодыми и где-то час возился с ними, что-то объяснял им, наигрывали даже комбинации какие-то. Хотел строить команду, которая хочет и любит работать.

 

- Что-нибудь забавное с ним связано?
- Бывало, перед игрой смотрим тактику. И там такая компьютерная программа у него была – «стандартные положения». Так вот, угловой или штрафной, там колобки такие двигались, которые нас символизировали, и они каждый розыгрыш голом завершали. Вортманн старается, объясняет очередную схему на компьютере: «Ты сюда, ты туда, здесь подача…», тут крик из зала: «Коуч, может, хватит – мы уже 10:0 ведем!» (смеется). 

 

- Йован, затем в команду пришел Семин, зато ушел ты…
- Новый тренер привел много новых игроков. Меня в составе он не видел, поэтому я решил, что оставаться смысла нет. Так бывает. Было ли обидно? Нет. Таково решение тренера, чего мне обижаться-то? Я знал, что он ошибается. Опять же вернемся к тому, что я говорил уже – массовый приход новых футболистов, среди которых немало иностранцев, так называемые «свои» футболисты – этот путь не ведет к успеху. Команда должна строиться постепенно, шаг за шагом. Сразу ничего не бывает. А в той ситуации еще и русских взяли сильных, с характером - Овчинников, Семшов, Хохлов. Там сразу весело стало – с одной стороны они, с другой Коштинья, Дерлей, Сейтаридис, Нуну вратарь. Это быстро вылилось в историю вроде той с бутсами Коштиньи. Я уже уехал. Может, даже и к лучшему, что я не был в том месте тогда (улыбается).

 

- В тот сезон базу «Динамо» посещали болельщики в связи с неудовлетворительными результатами команды. Ты как к этому относишься?
- Нормально, честно. Если поговорить по-человечески, то никаких проблем, это даже полезно. Но угрожать не надо. Это перегиб. Нормально же пообщаться один раз в два-три месяца вполне можно.

 

- Не слишком часто?
- Ну, если месяцы идут, а ничего не меняется, то почему нет? Но угрожать не надо, серьезно. У всех есть семьи, близкие, зачем все это?

 

- Про вопиющую историю с обстрелом базы слышал?
- Да. Это очень жестко. У меня в голове не укладывается, как это вообще было возможно. Слов нет.

 

- Как тебе удалось завоевать такую любовь динамовских болельщиков? Они всегда тебя боготворили.
- Манерой игры, наверное. Я так играл – отдавал всего себя за них, за клуб, и не щадил соперников.

 

- Ты ведь тоже всегда был к болельщикам неравнодушен.
- Знаешь, они ведь за билеты заплатили. Свои деньги. И пришли на игру, неважно +30 на улице, -5, дождь, снег или адское пекло. Им надо сказать спасибо за это. Поэтому я всегда шел к трибунам поблагодарить наших болельщиков. В России не скрывают того факта, что болельщиков ходит на игры мало. И это так. Но тех, кто есть – надо уважать. И говорить им спасибо. Может, после этого он завтра не один уже придет, а их будет два или даже три. А когда ты их игнорируешь, то будь готов – завтра они проигнорируют тебя. И посмотрит матч по телевизору. А ты так и не поймешь, почему вышел играть при пустых трибунах. Болельщик – это ведь как профессия. Он потерял полдня, а некоторые весь день, несколько дней, чтобы посмотреть на свою команду и твою игру. Он бы лучше с детьми поиграл или жене приятное сделал. А тратит время на нас и футбол. Поэтому то немногое, что мы можем сделать помимо максимальной отдачи на поле это поблагодарить их за поддержку и за то, что пришли.

 

- Приходилось подобное партнерам объяснять?
- Бывало. Иногда прямо на поле. Некоторые не хотели идти: «Они ругаются на нас на трибунах, чего это я еще к ним пойду?». Какая разница? Все равно надо идти. И приходилось это втолковывать не только более молодым, но даже и тем, кто старше.

 

- После «Динамо» оказаться в «Ростове» было необычно?
- Я тебе скажу у меня в «Ростове» все супер было! Просто шикарно! Я через это интервью хочу сказать большое спасибо тогдашнему руководителю Рохусу Шоху и главному тренеру той команды Сергею Балахнину. Для меня тот год в «Ростове» вполне сравним с годами, проведенными в «Динамо». У нас было в той команде много арендованных, но мы моментально сдружились. А когда ехал туда, то дико боялся, что меня там обманут. Но там было невероятно. Я тебе больше скажу – я из «Ростова» возвращаться в «Динамо» не хотел. Настолько мне там понравилось и было комфортно.

Помню, я уже вернулся к бело-голубым, но небольшие задержки с выплатами премиальных еще оставались. Так вот – мне из «Ростова» каждый день звонили, спрашивали где я и куда деньги переводить, как придут. Я им отвечал: «Ребят, да подождите вы, у меня тут других дел по горло!», а они все звонят и звонят. Такое отношение не в каждом клубе встретишь. Поэтому после добротной победной серии в несколько игр подряд я после матча в Раменском с «Сатурном» договорился с руководством «Ростова» о том, чтобы оставаться в команде и дальше. Кстати, в начале той победной серии мы обыграли дома «Динамо» 2:1.

 

- Для тебя это была принципиальная игра?
- Принципиальная игра была здесь, когда динамовской командой руководил Семин, и мы выиграли 1:0. Но не из-за Семина, нет. Из-за игроков, которые пришли вместо меня и которые играли на моей позиции. Мне хотелось доказать, что я лучше и это была ошибка. И, конечно, я играл за «Ростов». Забавно, но еще за четыре дня до той игры меня начал успокаивать Балахнин, чтобы я красную в том матче не словил. Я ему говорю: «Я красные не получаю». И не получил.

Вообще, в моем отношении сложился какой-то странный стереотип, что у меня очень много красных карточек было. Об этом постоянно говорят специалисты, журналисты. Ребята, за 8 лет в России я получил ее только раз – в гостевом матче с «Тереком» в 2008 году. Причем на 90-й минуте – Егоров дал. А фола там и близко не было!

 

- Но вообще в том «ростовском» сезоне ты стал лидером чемпионата по количеству желтых карточек.
- Да, было дело. Но там какая система была – 4 карточки получил, потом отдыхаешь. Причем независимо от того в чемпионате получил или на Кубок. У меня три было, Балахнин говорит: «Получай четвертую, на Кубок не сыграешь – ты нам в чемпионате нужен!». И так два раза было. А последнюю карточку я специально получил, потому что у Влада Радимова было 14, а у меня 15 перед 30 туром. И я знал, что он получит, чтобы догнать меня, поэтому я тоже схватил – играли здесь с «Локомотивом», я на 85-й минуте на Сычеве свою взял (смеется). Так и выиграл чемпионат 16:15. 

 

- Что вообще скажешь о судействе, учитывая скандалы этого года?
- Мне кажется, раньше лучше судили. Раньше судья ошибался когда, он всегда находил в себе силы признаться в этом. Неофициально. Но подходил и говорил: «Моя ошибка, извините». Да и авторитета нынешним арбитрам не хватает. А раньше какие мастодонты были – Баскаков, Егоров. С ними и переброситься парой фраз на поле можно было, вполне доброжелательно все. А сейчас? «Иди отсюда, я судья, я главный здесь!» По-моему, люди сильно заблуждаются, кто главный в игре футбол. А ошибок сколько? Причем ошибок, влияющих на результат. Ладно, в определении аута ошибся, ну, бывает. Но когда пятиметровые офсайды пропускают...

 

- Какое самое несправедливое решение арбитра по отношению к тебе за карьеру?
- Вот как раз та красная Егорова против «Терека». Но зато мы играли с «Химками» здесь на «Динамо», 2:1 выиграли, он не поставил чистый пенальти, который я «привез» на Тихонове. Егоров не видел просто. Он меня спросил после игры: «Все об этом эпизоде говорят, что там?». Я скрывать не стал. «Ты мне должен тогда» (смеется).

 

- В тот сезон в «Ростове» всех потрясла семейная трагедия, которая случилась в твоей семье, когда маленький ребенок выпал из окна шестого этажа…
- Через 2-3 недели уже все нормально было. А сейчас Урош – абсолютно здоровый ребенок, великолепно играет в футбол, плавает. У него команда для детей до 8 лет – она в топе в Сербии. 2-3-4 места, не ниже. Частная футбольная школа, серебро в том году выиграли. Так что все нормально, спешу успокоить всех, кто переживал – бегает, плавает, дерется в школе. Все как у всех. А сам я забыл уже этот эпизод. Внешне не показывал никогда, но внутренне, конечно, тогда сильно переживал. Вон видишь – волос уже нет совсем на голове (улыбается). 

 

- Каким ты нашел «Динамо» после возвращения?
- Супер! Но возвращаться туда я не хотел. С «Ростовом» мы обо всем условились, поэтому как только «Динамо» по окончании чемпионата замаячило на горизонте, обозначив желание вернуть меня, я отключил все телефоны и уехал отдыхать с семьей. Представляю, каких трудов динамовцам стоило меня разыскать. В итоге, на меня стали выходить мои сербские друзья: «Йован, там «Динамо» зовет тебя назад, спрашивают, куда ты пропал, черт побери!». Я им в ответ: «Ребят, делайте что угодно, но в «Динамо» я не собираюсь. Скажите им, что не нашли меня». Потом я вернулся, встретился с Рохусом Шохом и сказал ему: «Пожалуйста, делайте все, что можете, но я хочу играть за «Ростов» и дальше. Я не хочу назад в «Динамо».

В общем, началось веселье. А затем мне позвонил очень близкий друг, один из самый моих близких, из Словении. И говорит: «Йован, ты что дурак? У тебя контракт с «Динамо» еще два года, а ты выпендриваешься! Они с ног сбились тебя искать, а ты пропал. Немедленно звони им. Прямо сейчас. Это теперь другое «Динамо». Абсолютно другое! Не то, откуда ты уехал. Теперь там все серьезно». Я внял его словам, позвонил Кобелеву, мы честно поговорили. И я поверил ему. Понял, что там теперь действительно все по-другому. И возвращение в «Динамо» - мой лучший ход в карьере.

Потом был еще разговор с генеральным директором Дмитрием Ивановым. Это был жесткий разговор, меня хотели штрафовать. Но я ему ответил, что декабрь – месяц, который положен мне для отдыха. И раз сборы начинаются 3 января – я приеду 3 января и ни минутой позже. Приехал, и мы почти тут же уехали на сборы в Сочи. И, скажу тебе, я понял, что все правда – это было реально другое «Динамо». Сразу стало видно – будет команда. Да, пусть было много молодых, но главное – никаких группировок, все общаются, плюс Кобелев поддерживает дисциплину. И 100% отдача на тренировках очень радовала.

Что еще очень понравилось – мы легко как-то поехали на сбор всего 14-ю игроками. Другой тренер нос бы воротил, обрывал бы телефоны руководству – где футболисты, кем играть? А Николаич спокойно поехал и ничего. Мне это нравится. Поэтому и единение было, все вместе переживали – успехи, неудачи.    

(Йован делает большой глоток из чашки с чаем) Знаешь, вспоминая сейчас с тобой 2007-й, - я понял, что у меня было две красных карточки. Точно – 1-й тур, игра со «Спартаком», наше поражение 0:1. Я Торбинского «убил» в конце встречи. Кирилл Комбаров ошибся, я остался один против двух, ну Торбинского и снял… Позавчера видел Кирилла на матче «Спартака» («Спартак» - «Мордовия» - прим.авт), разговорились, вспомнили тот матч и тот эпизод. Я ему говорю: «Хорошо, ты мне должен!» (смеется).

 

- Йован, для динамовских болельщиков 2007-й год это сезон не только большой надежды, но и год, когда мы получили 3:9 в Питере.
- Я не играл. И это тоже, кстати, вспомнили с Кириллом – тогда на скамеечке с ним сидели. Травили Диму Комбарова – ему «повезло» в том матче сыграть. Нет, та игра - это что-то было: что ни удар, то гол. Потом пенальти эти, которых в наши ворота поставили аж три штуки. Причем видно было, что «Зенит» злой – три дня до этого мы их высекли тут в чемпионате 4:2. Мегаигра была! Для меня это матч сезона 2007, однозначно! И они классно играли, и мы. Супер! Тот редкий матч был, когда Кобелев не говорил, что надо хорошо играть в защите. Он просил везде хорошо играть. Помню счет уже 4:2, а Кобелев все орет с бровки: «Давай, вперед, еще забивать, еще!». Обычно он кричал: «Назад, строго «дома»! И после того матча мы поехали в Питер на Кубок, 22 игрока в составе. Никто не знает, играет он или нет. Перед игрой Андрей Николаевич объявляет состав, а там из основы только Дима Комбаров, Колодин, Фернандес и Данни. Я тебе честно скажу – после того матча у меня какой-то нервный смех был. От пережитого шока, наверное…

 

- Летом того года с большой помпой был анонсирован приезд болгарского бомбардира Цветана Генкова, который так и не заиграл. В чем причины, на твой взгляд?
- Характер у него слабый оказался.

 

- Я почему о нем заговорил. Мне рассказывали одну историю, как ты на тренировке в двусторонке в жестком подкате едва не оторвал ему ноги. Чтобы завести его. А он обиделся на тебя и лишь покрутил пальцем у виска, мол, псих ты, Танасиевич…
- Это правда. А знаешь, что самое смешное во всей этой ситуации с Генковым? Первые полгода всей его компанией в Москве были мы – Танасиевичи. У него дом был рядом с нами, я возил его на тренировку и обратно на машине. Даже жене говорил – поздравляю, хотела второго ребенка, вот он, Цветан Генков (смеется). Я видел, что болгарину тяжеловато. С ним девушка поначалу молодая совсем была, но потом она куда-то уехала. Дошло до того, что он у нас обедал. Но как игрок вообще не в свой чемпионат попал…

 

- Сейчас он вполне успешен в Польше.
- Да-да, знаю, хорошо играет. Нашел свой чемпионат. Здесь все же тяжеловато играть – футбол очень контактный. Борьбы много. Хотя в начале 2008-го года он 5 игр выдал – просто супер! Одни 4:3 со «Спартаком» чего стоят. Но у него еще минус был – он модный был. Кобелев ему говорит, мол, я тебе шанс дам, время, ты только его используй по максимуму. А холода пришли, Цветан «на моде», без куртки и шапки, ну и привет – заболел. И Кобелев дал шанс другим. Но футболист он не плохой. Просто на чистых мячах играет. Пробовал его воспитывать, о чем ты сказал. Но не пошло.   

 

- Кого-нибудь удалось так воспитать?
- Йовановича из «Ливерпуля», сейчас он в «Андерлехте». Мы в «Войводине» пересекались. Сейчас неплохо общаемся, но поначалу он тоже такой был, как Генков – все от борьбы уходил. Однако у Милана характер совсем другой, бойцовский. Как он сейчас говорит: «Йован, после твоих подкатов мне уже ничего не страшно» (улыбается).

 

- Кто на твоей памяти больше всех любил тренироваться, а кто наоборот – меньше всех?
- Комбаровы и Точилин – фанаты тренировок. Точила всегда тренировался на 100%. Я тоже всегда тренировался на 100%, наверное, это не очень хорошо говорить о себе, но тем не менее. У меня не было никогда большого футбольного таланта. Поэтому мне надо было тренироваться с максимальной отдачей.

А меньше всего любил тренироваться Джозеф Энакархире. Слушай, это вообще… Я такого человека в жизни не видел. Пять минут как тренировка началась, он центральный защитник, ему следует пас за спину и там уже открывается игрок. Ты думаешь, он назад побежал? Нет, стоит, смотрит, как нам забивают. Шок… 

 

- Я думал ты Агияра назовешь.
- А разве с ним что-то не так было? По-моему, все наоборот – тренировался с хорошей отдачей и желанием. Он только приехал, первые тренировки, мы бежим тысячу. В моей группе. Так он как усвистел, всей группе 30 секунд «привез». Я ему говорю: «Ты чего творишь, твою мать? Пусть мы лучше опоздаем на пару секунд, но все вместе, группой».

 

- Сезон 2008 года начался с мегаматча в Томске при минус 16…
- Я не играл, у меня травма была. Но летал. Помню, назад летим, у всех вид соответствующий. Был у нас тогда такой доктор - Голубев, он велел растирать нам спиртом грудь, легкие. Я его спрашиваю: «Док, а внутрь можно?», он говорит: «Можно, Йован, но по одному глотку». Но никто не стал, это я тебе правду говорю.

А сам матч… Помню после игры все заходят в раздевалку, руководство объявляет, что будут двойные премиальные. И знаешь – реакции ноль. Людям просто не до футбола было. Мне кажется, им в тот момент вообще ни до чего было. Но отработали профессионально. Поле было ужасное, мяч каменный. Считаю, что ребята – настоящие герои, что вышли, отыграли и выиграли. Даже я после матча им «Спасибо!» сказал.

 

- А самая высокая температура, при которой довелось играть?
- О, как-то я играл, 38 градусов было. Это в Сербии случилось: и так жара стояла нереальная, а тут из-за телевидения нас на самое пекло поставили. Я тебе скажу, после той игры все полумертвые лежали.

 

- У нас в России в одном из таких матчей мы едва не потеряли Петра Быстрова…
- Я смотрел ту игру - «Рубин» с кем-то играл в Казани. Слежу за российским футболом и по Интернету, и по телевиденью – у нас в Сербии есть канал, где показывают русскую лигу. Матчи «Динамо» часто можно увидеть. А когда я играл – всегда «Динамо» показывали (улыбается). Но интерес большой в Сербии к вашему чемпионату, это правда. 

 

- Сезон 2008 года памятен двумя моментами – продажей Данни и завоеванием бронзы. Каким он запомнился тебе?
- Завоеванием бронзы, конечно. А продажа Данни - это эпизод, схожий с тем, как продали Коромана. Но команда не рассыпалась. Пришел Уилкшир, а мы на такой позитивной волне сезон шли, нас не остановить было. Большие мастера в составе – Кержаков, Хохлов. Матч с «Локомотивом» помнишь, когда Кокорин единственный мяч забил? Там последние 5 минут «Локо» мяч забрать у Хохлова с Кержом не мог у углового флажка. А холодно, блин, осень уже глубокая. Я стою и ору парням: «Эй, дайте пас – замерз уже!» (улыбается). И это ведь не только та игра. Вспомни «Сатурн» здесь дома. 8 игроков травмировано было. Восемь! Еще Смолов сломал плюсневую на 15-й минуте, и 0:1 мы горим. И выиграли 2:1, без паники, без каких-то брожений. Помню на ту игру Карпович вышел играть. У него так колено болело, было страшно смотреть, как он ходит. С такими травмами не то, что не играют – с такими травмами в больницах лежат. А он говорит: «Я буду играть!». Поэтому и добились результата, в том числе и в чемпионате.

 

- Йован, удивлен, что ты не вспомнил, как в 2008-м году ты забил свой единственный гол за «Динамо».
- А чего его вспоминать? Я в том матче с «Крыльями» за все команды забил. Не, я никакого значения передачам и голам никогда не придавал своим. Честно. Главное - на «ноль» и команда выиграла. Кто забивает, как – мне неинтересно. Командный результат важнее.

 

- Как команда тогда отметила завоевание медалей?
- У, хорошо! Я и дома еще отмечал, в Сербии. У меня контракт тогда уже закончился с «Динамо», по новому не договорились, поэтому я сосредоточился на торжествах (улыбается). Потом пошли варианты, но я никуда не хотел уезжать из «Динамо». Но с бело-голубыми договаривались тяжело – я хотел двухлетний контракт, мне предлагали только один год. В конце концов договорились на год. Жена поддержала.

 

- К сожалению, следующий сезон стал сезоном разочарований…
- Да. Первую половину еще держались, выгрызали очки за счет характера и наработанной базы. А потом… Очень много надежд было на Агияра – что вот он сейчас приедет, заиграет и все нормально будет. Но не получилось. Не заиграл Луис. Может, из-за того, что Кобелев его мяч заставлял отбирать, участвовать как вся команда в игре в обороне, а он был не готов. Чистый плеймейкер.

 

- Что больше убило – поражение от «Селтика» или софийского ЦСКА?
- Меня больше «Селтик» сломал. Я, честно говоря, как чувствовал, что Софию мы не пройдем после такого поражения от шотландцев.

 

- Почему?
- Да потому что лучше бы мы проиграли в Глазго 0:2 или 0:3. Правда. А так выиграли, сюда приехали и зажались жутко. В итоге, 45+1 мы получаем 0:1, на 90+2 - 0:2 и до свиданья. Нас это сломало жутко. Плюс сама игра – ее не было. Давай откровенно, 75 минут мы стояли и просто отбивались. Это неправильно и поэтому мы не заслуживали прохода дальше. Это надо сказать честно. Я очень много разговаривал с молодыми после той игры – что это жизнь, это футбол, это надо забыть. Даже на поле пытался успокоить ребят – Комбаровых, Шунина. Увы, команда сломалась…

 

- В конце того сезона Саша Димидко играл нападающего в некоторых матчах. Шуток много было в команде на эту тему?
- Конечно! Мы шутили, как он хорошо открывается в пространстве (смеется). Как защитник пробросил ему мяч за спину, а Саша убежал от него вперед – в атаку (хохочет).

 

- То, что так ничего с «Динамо» не выиграл – сильно расстраивает?
- Бывают такие случаи, когда футболист попал в команду, сыграл там 45 минут и в достижения запишет – чемпион такой-то или обладатель Кубка такой-то. Ради Бога. Я больше ценю, что в моей карьере было «Динамо», и что эти годы я провел здесь, чувствуя себя как дома.

 

- Когда узнал, что здесь на тебя больше не рассчитывают?
- Я это чувствовал уже к концу сезона. А узнал месяца за 2-3 до конца года. Как раз ушел Иванов, пришли другие люди... Это жизнь, это футбол.

 

- Как тебе наша Первая лига?
- Знаешь, у меня контракт еще действовал, но я ушел досрочно. Причем банда-то была хорошая в плане коллектива в белгородском «Салюте». Но я всего 12 игр вынес… Другой уровень, другой футбол, другая вообще инфраструктура. Плюс человек, который там рулил – мне кажется, он не из футбола. А так по составу вполне могли выходить в Премьер-Лигу. Да и город супер оказался! Искренне надеюсь, что они решат те игровые проблемы, которые у них есть и все-таки выйдут когда-нибудь в Премьер-Лигу. Но вообще разница между лигами у вас катастрофическая. В «Салюте» я реально видел игроков, которые элементарно не владеют навыком паса. Его просто нет, ну не обучен игрок и все тут! Я не представляю, как такое может быть, правда. И не смог перестроиться.

 

- Какой матч считаешь самым ярким в своей карьере?
- (после паузы) Мне вспоминается игра в «Лужниках» против ЦСКА летом 2008-го года. Я вышел слева против Красича. Не скажу, что как-то отменно сыграл, просто забавно получилось – начал левым защитником, потом какое-то время играл правого, а закончил тот матч левым центральным. Выиграли тогда 2:0. Потом подряд еще «Локомотив» 4:1 обыграли, я играл справа, а затем «Зенит» 4:2 – я играл слева. Вот эти три игры кряду – весьма памятны (улыбается). А так вообще каждый год какой-то яркий матч вспоминается. Та же победа в «Ростове» в 2005 3:0 – дебют Кобелева. Как-то получалось, что хорошо я играл с хорошими командами.      

 

- Талант, который не раскрылся?
- Велько Паунович, который в «Рубин» приезжал. Слушай, он такой талантливый был по мальчикам, это что-то. А в сборной до 21 года, так называемой молодежной, он такое выдавал – закачаешься. Но не раскрылся и на 10% своего потенциала. А ведь это был игрок уровня «Реал» Мадрид, не меньше.

 

- В последнее время среди футболистов стало очень популярным создавать аккаунты в соцсетях. Ты с Интернетом как?
- Нет, что ты! У меня нет ничего – банально не хватает на все это времени. Да и не нужно. Когда в России играл, был аккаунт год или полтора в «Одноклассниках», но сейчас ничего нет. Так что не ищите меня в Facebook (улыбается).

 

- Готовясь к интервью, наткнулся на твой официальный сайт. Но он в нерабочем состоянии.
- Был у меня сайт, функционировал года три. Друг мой хороший делал. А потом я сказал ему: «Зачем все это?»

 

- Йован, скажи, как на рабочий стол твоего ноутбука попала фотография, где ты в зверском подкате отрываешь ноги Егору Титову из «Спартака»?
- Кто-то сфотографировал, наверное (улыбается). Я увидел, мне понравилось, скачал. 

 

- «Спартак» был для тебя главным соперником?
- Одним из двух. «Зенит» еще.

 

- Ты был на нашей игре с «Крыльями», теперь будешь сотрудничать с клубом. Что происходит с «Динамо», на твой взгляд?
- По-моему, не все в порядке с командной атмосферой. Об этом никто не говорит, но мой диагноз таков. Если ты плохо играешь – это видно на поле. А если с командной атмосферой что-то не так – это чувствуется.

 

- Йован, карьеру ты завершил. А прощальный матч сыграл?
- Зачем? Я не хочу. Я же не великий футболист какой-то. Есть игроки, которые выигрывали чемпионаты Мира и Европы – и не играют таких матчей. А я-то что? Я больше другим горжусь – что я играл честно всегда и до самого конца. И что 11 лет отдал двум отличным клубам – «Войводине» и «Динамо». Сейчас верность какому-то клубу - понятие уже забытое, футболисты меняют команды как перчатки. Такое количество лет за два клуба означают, что со мной не было проблем.

Я когда из дома маленький уезжал, папа мне сказал: «Запомни, Йован – ты можешь плохо играть, можешь плохо тренироваться, но быть плохим человеком, таким, который ругается с тренером или руководством, ты не имеешь права. Или я тебе голову оторву». Сейчас, видимо, у людей, читающих это интервью, возникнут вопросы – как же так, Йован, сам рассказывал, как с тренерами ругался. Я ругался за дело. И в этом был прав. А когда меня наставник сажал на лавку – я слова никому не сказал и никогда не поднимал вой на эту тему. А мог неоднократно. Но нет! Даже когда Семин убрал меня из команды, я никому ничего не говорил. Меня вызывает тогдашний гендиректор Заварзин, и я вижу, что у него камень на душе лежит – он не хочет меня отдавать. Он мне сказал тогда: «Йован, извини, так решил тренер, я не хотел. Я бился за тебя! Но он тренер, он решает, я не могу ему сказать «нет». Семин хочет, чтобы мы продали тебя, но я против. Убежден, ты еще пригодишься «Динамо», поэтому мы тебя в аренду отдадим».

Знаю, что многие динамовские болельщики думают плохо про Заварзина. Я о нем как раз исключительно положительного мнения. Он реально много для меня сделал. Причем я был-то у него три раза всего. Первый раз, когда возникли проблемы при Гжебике – он меня отстоял. Второй раз, когда я подписывал второй контракт и третий раз вот эта ситуация с Семиным. Помню, когда в «Ростов» меня отдавал, он сказал мне: «Йован, если там будет хоть малейший намек на обман – сразу наберешь мне». Поэтому для меня это хороший человек.

Чем мне еще ценны эти 11 лет – в обеих командах менялась масса игроков. Каждое межсезонье по 15 человек, между кругами еще 5 заходит. На этом фоне так долго продержаться – дорогого стоит. При том, что только в «Динамо» моими партнерами за эти годы были человек 70, а то и больше. И я горжусь, что при всех пертурбациях оставался востребован в командах, которые дороги моему сердцу.

 

Источник: пресс-служба ФК "Динамо"